Вишневый сад читать по главам. Чехов "вишневый сад"
«Вишнёвый сад» - лирическая пьеса Антона Павловича Чехова в четырёх действиях, жанр которой сам автор определил как комедия.
Меню статьи:
Успех пьесы, написанной в 1903 году, был настолько очевидным, что уже 17 января 1904 года комедию показали в Московском художественном театре. «Вишневый сад» – одна из самых известных русских пьес, созданных в то время. Примечательно, что в её основании лежат собственные тягостные впечатления Антона Павловича Чехова о его знакомом А.С Киселевым, имение которого тоже ушло с аукциона.
Немаловажным в истории создания пьесы является то, что Антон Павлович Чехов написал её уже на закате жизни, будучи тяжело больным. Именно поэтому работа над произведением продвигалась очень трудно: от начала пьесы до её постановки прошло около трех лет.
Это первая причина. Вторая заключается в желании Чехова уместить в свою пьесу, предназначенную для постановки на сцене, весь итог раздумий о судьбе своих персонажей, работа над образами которых велась очень скрупулезно.
Художественное своеобразие пьесы стало вершиной творчества Чехова-драматурга.
Действие первое: знакомство с героями пьесы
Герои пьесы – Лопахин Ермолай Алексеевич, горничная Дуняша, конторщик Епиходов Семен Пантелеевич (который весьма неуклюж, «22 несчастья», как зовут его окружающие) – ждут, когда приедет хозяйка имения, помещица Раневская Любовь Андреевна. Она должна вернуться после пятилетнего отсутствия, и домочадцы пребывают в волнении. Наконец, Любовь Андреевна с дочерью Аней переступили порог своего дома. Хозяйка несказанно рада, что наконец-то вернулась в родные пенаты. Здесь за пять лет ничего не изменилось. Сестры Аня и Варя беседуют между собой, радуясь долгожданной встрече, горничная Дуняша готовит кофе, обычные бытовые мелочи вызывают умиление у помещицы. Она добра и великодушна – и к старому лакею Фирсу, и к другим домочадцам, охотно беседует со своим родным братом, Леонидом Гаевым, но особенные трепетные чувства вызывают любимые дочери. Все, казалось бы, идет своим чередом, но вдруг, как гром среди ясного неба, сообщение купца Лопахина: «… Ваше имение продается за долги, но выход есть… Вот мой проект…» Предприимчивый купец предлагает сдавать в аренду участки вишневого сада под дачи, предварительно вырубив его. Он утверждает, что это принесет немалый доход семье – 25 тысяч в год и спасет от полного разорения, но никто не соглашается на такое предложение. Семья не желает расставаться с вишневым садом, который они считают лучшим и к которому привязаны всем сердцем.
Итак, к Лопахину никто не прислушивается. Раневская делает вид, будто бы ничего не происходит и продолжает отвечать на ничего не значащие вопросы о поездке в Париж, не желая принимать действительность такой, как она есть. Снова заводится непринужденная беседа ни о чем.
Вошедший Петя Трофимов, бывший учитель погибшего сына Раневской Гриши, сначала неузнанный ею, своим напоминанием вызывает слезы у матери. Заканчивается день… Наконец-то все ложатся спать.
Действие второе: до продажи вишневого сада остается совсем немного
Действие происходит на природе, около старенькой церкви, откуда видно и вишневый сад, и город. До продажи вишневого сада с аукциона остается совсем немного времени – буквально считанные дни. Лопахин пытается убедить Раневскую и её брата отдать сад в аренду под дачи, но его снова никто не желает слышать, надеются на деньги, которые вышлет ярославская тетушка. Любовь Раневская вспоминает прошлое, воспринимая свои несчастья как наказание за грехи. Сначала умер муж от шампанского, затем сын Гриша утонул в реке, после чего она уехала в Париж, чтобы воспоминания о местности, где случилось такое горе, не бередили душу.
Вдруг разоткровенничался Лопахин, рассказав о своей нелегкой судьбе в детстве, когда отец «не учил, а только бил спьяна, и все палкой…» Любовь Андреевна предлагает ему жениться на Варе, своей приемной дочери.
Входят студент Петя Трофимов и обе дочери Раневской. Между Трофимовым и Лопахиным завязывается разговор. Один говорит о том, что «в России, работают пока очень немногие», другой призывает оценить все то, что дано Богом и начать трудиться.
Внимание беседующих привлекает прохожий, который декламирует стихи, а затем просит пожертвовать копеек тридцать. Любовь Андреевна дает ему золотую монету, за что её упрекает дочь Варя. «Людям есть нечего, – говорит она. – А вы ему отдали золотой…»
После ухода Вари, Любовь Андреевны, Лопахина и Гаева Аня и Трофимов остаются одни. Девушка признается Пете, что уже не любит вишневый сад, как прежде. Студент рассуждает: «…Чтобы жить в настоящем, нужно сначала искупить прошлое… страданием и непрерывным трудом…»
Слышно, как Варя зовет Аню, но сестра только раздражается, не отзываясь на голос.
Действие третье: день, когда продается вишневый сад
Третье действие «Вишневого сада» происходит в гостиной вечером. Танцуют пары, но радости никто не испытывает. Все пребывают в унынии по поводу нависших долгов. Любовь Андреевна понимает, что бал они затеяли совсем некстати. Находящиеся в доме ожидают Леонида, который должен привезти вести из города: продан ли сад или торги не состоялись вовсе. Но Гаева все нет и нет. Домочадцы начинают волноваться. Старый лакей Фирс признается, что плохо себя чувствует.
Трофимов дразнит Варю мадам Лопахиной, чем раздражает девушку. Но Любовь Андреевна действительно предлагает выйти замуж за купца. Варя вроде бы согласна, но загвоздка в том, что Лопахин до сих пор не сделал предложение, а сама навязываться она не хочет.
Любовь Андреевна переживает все больше: продано ли имение. Трофимов успокаивает Раневскую: «Не все ли равно, нет поворота назад, заросла дорожка».
Любовь Андреевна вынимает платок, из которого падает телеграмма, в которой сообщается, что её любимый снова заболел и зовет её. Трофимов начинает рассуждать: «он мелкий негодяй и ничтожество», на что Раневская отвечает с гневом, обзывая студента недотепой, чистюлькой и смешным чудаком, не умеющим любить. Петя обижается и уходит. Слышен грохот. Аня сообщает, что студент упал с лестницы.
Молодой лакей Яша, беседуя с Раневской, просится в Париж, если ей представится возможность поехать туда. Все будто бы заняты разговорами, но находятся в томительном ожидании исхода торгов по вишневому саду. Особенно волнуется Любовь Андреевна, буквально места себе не находит. Наконец, входят Лопахин и Гаев. Видно, что Леонид Андреевич плачет. О том, что вишневый сад продан, сообщает Лопахин, а на вопрос, кто купил, отвечает: «Я купил». Ермолай Алексеевич сообщает подробности аукциона. Любовь Андреевна рыдает, понимая, что ничего уже нельзя изменить. Её утешает Аня, пытаясь сосредоточить внимание на том, что жизнь продолжается, несмотря ни на что. Она стремится вселить надежду, что они насадят «новый сад, роскошнее этого… и тихая, глубокая радость опустится на душу, как солнце».
Действие четвертое: после продажи имения
Имение продано. В углу детской комнаты стоят упакованные вещи, приготовленные для вывоза. Крестьяне приходят попрощаться с бывшими хозяевами. С улицы доносятся звуки вырубаемых вишен. Лопахин предлагает шампанское, но никто, кроме лакея Яши, не желает его пить. Каждый из бывших жильцов имения удручен произошедшим, друзья семьи тоже находятся в унынии. Аня озвучивает просьбу мамы о том, чтобы, пока она не уехала, не рубили сад.
«Действительно, неужели не хватает такта» – говорит Петя Трофимов и уходит через переднюю.
Яша с Раневской собираются в Париж, Дуняша, влюбленная в молодого лакея, просит его прислать из-за границы письмо.
Гаев торопит Любовь Андреевну. Помещица с грустью прощается с домом и садом, но Анна признается, что для неё начинается новая жизнь. Радуется и Гаев.
Гувернантка Шарлотта Ивановна, уходя, поет песню.
В дом заходит Симеонов-Пищик Борис Борисович, сосед-помещик. К удивлению всех, он отдает долг как Любовь Андреевне, так и Лопахину. Он сообщает новость об удачной сделке: удалось сдать землю в аренду англичанам для добычи редкой белой глины. Сосед и не знал, что имение продано, поэтому удивляется, видя собранные чемоданы и приготовления бывших хозяев к отъезду.
Любовь Андреевна, во-первых, волнуется о больном Фирсе, ведь до сих пор доподлинно не известно, отправили его в больницу или нет. Аня утверждает, что это сделал Яша, однако девушка ошибается. Во-вторых, Раневская боится, что Лопахин так и не сделает предложения Варе. Они будто бы неравнодушны друг к другу, однако, никто не хочет сделать первый шаг. И хотя Любовь Андреевна предпринимает последнюю попытку оставить молодых людей наедине для решения этого сложного вопроса, из такой затеи ничего не выходит.
После того, как бывшая хозяйка дома последний раз с тоской смотрит на стены и окна дома, все выходят.
В суете они не заметили, что заперли больного Фирса, который бормочет: «Жизнь-то прошла, будто и не жил». Старый лакей не держит зла на хозяев. Он ложится на диван и переходит в мир иной.
Предлагаем вашему вниманию рассказ Антона Чехова про Беззащитное существо , где с присущей писателю тонкой и неподражаемой иронией он описывает характер главной героини – Щукиной. В чем заключалась особенность её поведения, читайте в рассказе.
Суть пьесы «Вишневый сад»
Из литературных источников известно, что Антон Павлович Чехов очень обрадовался, когда придумал название для пьесы – «Вишневый сад».
Оно кажется закономерным, ведь отражает саму суть произведения: старый уклад жизни меняется на совершенно новый, и вишневый сад, которым дорожили бывшие хозяева, безжалостно вырубается, когда имение переходит в руки предприимчивого купца Лопахина. «Вишневый сад» – это прообраз старой России, которая постепенно уходит в небытие. Прошлое судьбоносно перечеркнуто, уступив место новым планам и намерениям, которые, по мнению автора, лучше прежних.
Комедия в четырех действиях
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Раневская Любовь Андреевна, помещица.
Аня, ее дочь, 17 лет.
Варя, ее приемная дочь, 24 лет.
Гаев Леонид Андреевич, брат Раневской.
Лопахин Ермолай Алексеевич, купец.
Трофимов Петр Сергеевич, студент.
Симеонов-Пищик Борис Борисович, помещик.
Шарлотта Ивановна, гувернантка.
Епиходов Семен Пантелеевич, конторщик.
Дуняша, горничная.
Фирс, лакей, старик 87 лет.
Яша, молодой лакей.
Прохожий.
Начальник станции.
Почтовый чиновник.
Гости, прислуга.
Действие происходит в имении Л. А. Раневской.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Комната, которая до сих пор называется детскою. Одна из дверей ведет в комнату Ани. Рассвет, скоро взойдет солнце. Уже май, цветут вишневые деревья, но в саду холодно, утренник. Окна в комнате закрыты. Входят Дуняша со свечой и Лопахин с книгой в руке.
Л о п а х и н. Пришел поезд, слава Богу. Который час?
Д у н я ш а. Скоро два. (Тушит свечу.) Уже светло.
Л о п а х и н. На сколько же это опоздал поезд? Часа на два по крайней мере. (Зевает и потягивается.) Я-то хорош, какого дурака свалял! Нарочно приехал сюда, чтобы на станции встретить, и вдруг проспал... Сидя уснул. Досада... Хоть бы ты меня разбудила.
Д у н я ш а. Я думала, что вы уехали. (Прислушивается.) Вот, кажется, уже едут.
Л о п а х и н (прислушивается). Нет... Багаж получить, то да се...
Пауза.
Любовь Андреевна прожила за границей пять лет, не знаю, какая она теперь стала... Хороший она человек. Легкий, простой человек. Помню, когда я был мальчонком лет пятнадцати, отец мой покойный - он тогда здесь на деревне в лавке торговал - ударил меня по лицу кулаком, кровь пошла из носу... Мы тогда вместе пришли зачем-то во двор, и он выпивши был. Любовь Андреевна, как сейчас помню, еще молоденькая, такая худенькая, подвела меня к рукомойнику, вот в этой самой комнате, в детской. «Не плачь, говорит, мужичок, до свадьбы заживет...»
Пауза.
Мужичок... Отец мой, правда, мужик был, а я вот в белой жилетке, желтых башмаках. Со свиным рылом в калашный ряд... Только что вот богатый, денег много, а ежели подумать и разобраться, то мужик мужиком... (Перелистывает книгу.) Читал вот книгу и ничего не понял. Читал и заснул.
Д у н я ш а. А собаки всю ночь не спали, чуют, что хозяева едут.
Л о п а х и н. Что ты, Дуняша, такая...
Д у н я ш а. Руки трясутся. Я в обморок упаду.
Л о п а х и н. Очень уж ты нежная, Дуняша. И одеваешься как барышня, и прическа тоже. Так нельзя. Надо себя помнить.
Входит Епиходов с букетом; он в пиджаке и в ярко вычищенных сапогах, которые сильно скрипят; войдя, он роняет букет.
Е п и х о д о в (поднимает букет). Вот садовник прислал, говорит, в столовой поставить. (Отдает Дуняше букет.)
Л о п а х и н. И квасу мне принесешь.
Д у н я ш а. Слушаю. (Уходит.)
Е п и х о д о в. Сейчас утренник, мороз в три градуса, а вишня вся в цвету. Не могу одобрить нашего климата. (Вздыхает.) Не могу. Наш климат не может способствовать в самый раз. Вот, Ермолай Алексеич, позвольте вам присовокупить, купил я себе третьего дня сапоги, а они, смею вас уверить, скрипят так, что нет никакой возможности. Чем бы смазать?
Л о п а х и н. Отстань. Надоел.
Е п и х о д о в. Каждый день случается со мной какое-нибудь несчастье. И я не ропщу, привык и даже улыбаюсь.
Дуняша входит, подает Лопахину квас.
Я пойду. (Натыкается на стул, который падает.) Вот... (Как бы торжествуя.) Вот видите, извините за выражение, какое обстоятельство, между прочим... Это просто даже замечательно! (Уходит.)
Д у н я ш а. А мне, Ермолай Алексеич, признаться, Епиходов предложение сделал.
Л о п а х и н. А!
Д у н я ш а. Не знаю уж как...Человек он смирный, а только иной раз как начнет говорить, ничего не поймешь. И хорошо, и чувствительно, только непонятно. Мне он как будто и нравится. Он меня любит безумно. Человек он несчастливый, каждый день что-нибудь. Его так и дразнят у нас: двадцать два несчастья...
Л о п а х и н (прислушивается). Вот, кажется, едут...
Д у н я ш а. Едут! Что ж это со мной... похолодела вся.
Л о п а х и н.. Едут в самом деле. Пойдем встречать. Узнает ли она меня? Пять лет не видались.
Д у н я ш а (в волнении). Я сейчас упаду... Ах, упаду!
Слышно, как к дому подъезжают два экипажа. Лопахин и Дуняша быстро уходят. Сцена пуста. В соседних комнатах начинается шум. Через сцену, опираясь на палочку, торопливо проходит Фирс, ездивший встречать Любовь Андреевну; он в старинной ливрее и в высокой шляпе; что-то говорит сам с собой, но нельзя разобрать ни одного слова. Шум за сценой все усиливается. Голос: «Вот пройдемте здесь...» Любовь Андреевна, Аня и Шарлотта Ивановна с собачкой на цепочке, одеты по-дорожному, Варя в пальто и платке, Гаев, Семеонов-Пищик, Лопахин, Дуняша с узлом и зонтиком, прислуга с вещами - все идут через комнату.
А н я. Пройдемте здесь. Ты, мама, помнишь, какая это комната?
Л ю б о в ь А н д р е е в н а (радостно, сквозь слезы). Детская!
В а р я. Как холодно, у меня руки закоченели. (Любови Андреевне.) Ваши комнаты, белая и фиолетовая, такими же и остались, мамочка.
Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Детская, милая моя, прекрасная комната... Я тут спала, когда была маленькой... (Плачет.) И теперь я как маленькая... (Целует брата, Варю, потом опять брата.) А Варя по-прежнему все такая же, на монашку похожа. И Дуняшу я узнала... (Целует Дуняшу.)
Г а е в. Поезд опоздал на два часа. Каково? Каковы порядки?
Ш а р л о т т а (Пищику). Моя собака и орехи кушает.
П и щ и к (удивленно). Вы подумайте!
Уходят все, кроме Ани и Дуняши.
Д у н я ш а. Заждались мы... (Снимает с Ани пальто, шляпу.)
А н я. Я не спала в дороге четыре ночи... теперь озябла очень.
Д у н я ш а. Вы уехали в великом посту, тогда был снег, был мороз, а теперь? Милая моя! (Смеется, целует ее.) Заждалась вас, радость моя, светик... Я скажу вам сейчас, одной минутки не могу утерпеть...
А н я (вяло). Опять что-нибудь...
Д у н я ш а. Конторщик Епиходов после Святой мне предложение сделал.
А н я. Ты все об одном... (Поправляя волосы.) Я растеряла все шпильки... (Она очень утомлена, даже пошатывается.)
Д у н я ш а. Уж я не знаю, что и думать. Он меня любит, так любит!
Аня (глядит в свою дверь, нежно). Моя комната, мои окна, как будто я не уезжала. Я дома! Завтра утром встану, побегу в сад... О, если бы я могла уснуть! Я не спала всю дорогу, томило меня беспокойство.
А н я. Выехала я на Страстной неделе, тогда было холодно. Шарлотта всю дорогу говорит, представляет фокусы. И зачем ты навязала мне Шарлотту...
В а р я. Нельзя же тебе одной ехать, душечка. В семнадцать лет!
А н я. Приезжаем в Париж, там холодно, снег. По-французски говорю я ужасно. Мама живет на пятом этаже, прихожу к ней, у нее какие-то французы, дамы, старый патер с книжкой, и накурено, неуютно. Мне вдруг стало жаль мамы, так жаль, я обняла ее голову, сжала руками и не могу выпустить. Мама потом все ласкалась, плакала...
В а р я (сквозь слезы). Не говори, не говори...
А н я. Дачу свою около Ментоны она уже продала, у нее ничего не осталось, ничего. У меня тоже не осталось ни копейки, едва доехали. И мама не понимает! Сядет на вокзале обедать, и она требует самое дорогое и на чай лакеям дает по рублю. Шарлотта тоже. Яша тоже требует себе порцию, просто ужасно. Ведь у мамы лакей Яша, мы привезли его сюда...
В а р я. Видела подлеца.
А н я. Ну что, как? Заплатили проценты?
В а р я. Где там.
А н я. Боже мой, Боже мой...
В а р я. В августе будут продавать имение...
А н я. Боже мой...
Л о п а х и н (заглядывает в дверь и мычит). Ме-е-е... (Уходит.)
В а р я (сквозь слезы). Вот так бы и дала ему... (Грозит кулаком.)
А н я (обнимает Варю, тихо). Варя, он сделал предложение? (Варя отрицательно качает головой.) Ведь он же тебя любит... Отчего вы не объяснитесь, чего вы ждете?
В а р я. Я так думаю, ничего у нас не выйдет. У него дела много, ему не до меня... и внимания не обращает. Бог с ним совсем, тяжело мне его видеть... Все говорят о нашей свадьбе, все поздравляют, а на самом деле ничего нет, все как сон... (Другим тоном.) У тебя брошка вроде как пчелка.
А н я (печально). Это мама купила. (Идет в свою комнату, говорит весело, по-детски.) А в Париже я на воздушном шаре летала!
В а р я. Душечка моя приехала! Красавица приехала!
Дуняша уже вернулась с кофейником и варит кофе.
(Стоит около двери.) Хожу я, душечка, цельный день по хозяйству и все мечтаю. Выдать бы тебя за богатого человека, и я бы тогда была покойной, пошла бы себе в пустынь, потом в Киев... в Москву и так бы все ходила по святым местам... Ходила бы и ходила. Благолепие!..
А н я. Птицы поют в саду. Который теперь час?
В а р я. Должно, третий. Тебе пора спать, душечка. (Входя в комнату к Ане.) Благолепие!
Входит Яша с пледом, дорожной сумочкой.
Я ш а (идет через сцену, деликатно). Тут можно пройти-с?
Д у н я ш а. И не узнаешь вас, Яша. Каковы вы стали за границей.
Я ш а. Гм... А вы кто?
Д у н я ш а. Когда вы уезжали отсюда, я была этакой... (Показывает от пола.) Дуняша, Федора Козоедова дочь. Вы не помните!
Я ш а. Гм... Огурчик! (Оглядывается и обнимает ее; она вскрикивает и роняет блюдечко.)
Яша быстро уходит.
Д у н я ш а (сквозь слезы). Блюдечко разбила...
В а р я. Это к добру.
А н я (выйдя из своей комнаты). Надо бы маму предупредить: Петя здесь.
В а р я. Я приказала его не будить.
А н я (задумчиво). Шесть лет тому назад умер отец, через месяц утонул в реке брат Гриша, хорошенький семилетний мальчик. Мама не перенесла, ушла, ушла без оглядки... (Вздрагивает.) Как я ее понимаю, если бы она знала!
А Петя Трофимов был учителем Гриши, он может напомнить...
Входит Фирс, он в пиджаке и белом жилете.
Ф и р с (идет к кофейнику, озабоченно). Барыня здесь будут кушать... (Надевает белые перчатки.) Готов кофий? (Строго, Дуняше.) Ты! А сливки?
Д у н я ш а. Ах, боже мой... (Быстро уходит.)
Ф и р с (хлопочет около кофейника). Эх ты, недотепа... (Бормочет про себя.) Приехали из Парижа... И барин когда-то ездил в Париж... на лошадях... (Смеется.)
В а р я. Фирс, ты о чем?
Ф и р с. Чего изволите? (Радостно.) Барыня моя приехала! Дождался! Теперь хоть и помереть... (Плачет от радости.)
Входят Любовь Андреевна, Гаев и Симеонов-Пищик; Симеонов-Пищик в поддевке из тонкого сукна и шароварах. Гаев, входя, руками и туловищем делает движение, как будто играет на бильярде.
Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Как это? Дай-ка вспомнить... Желтого в угол! Дуплет в середину!
Г а е в. Режу в угол! Когда-то мы с тобой, сестра, спали вот в этой самой комнате, а теперь мне уже пятьдесят один год, как это ни странно...
Л о п а х и н. Да, время идет.
Г а е в. Кого?
Л о п а х и н. Время, говорю, идет.
Я желаю побеспокоить вас, Авдотья Федоровна, на пару слов.
Д у н я ш а. Говорите.
Е п и х о д о в. Мне бы желательно с вами наедине... (Вздыхает.)
Д у н я ш а (смущенно). Хорошо... только сначала принесите мне мою тальмочку... Она около шкапа... Тут немножко сыро...
Е п и х о д о в. Хорошо-с... принесу-с... Теперь я знаю, что мне делать с моим револьвером... (Берет гитару и уходит наигрывая.)
Я ш а. Двадцать два несчастья! Глупый человек, между нами говоря. (Зевает.)
Д у н я ш а. Не дай бог, застрелится.
Я стала тревожная, все беспокоюсь. Меня еще девочкой взяли к господам, я теперь отвыкла от простой жизни, и вот руки белые-белые, как у барышни. Нежная стала, такая деликатная, благородная, всего боюсь... Страшно так. И если вы, Яша, обманете меня, то я не знаю, что будет с моими нервами.
Я ш а (целует ее). Огурчик! Конечно, каждая девушка должна себя помнить, и я больше всего не люблю, ежели девушка дурного поведения.
Д у н я ш а. Я страстно полюбила вас, вы образованный, можете обо всем рассуждать.
Пауза.
Я ш а (зевает). Да-с... По-моему, так: ежели девушка кого любит, то она, значит, безнравственная.
Приятно выкурить сигару на чистом воздухе... (Прислушивается.) Сюда идут... Это господа...
Дуняша порывисто обнимает его.
Идите домой, будто ходили на реку купаться, идите этой дорожкой, а то встретятся и подумают про меня, будто я с вами на свидании. Терпеть этого не могу.
Д у н я ш а (тихо кашляет). У меня от сигары голова разболелась... (Уходит.)
Яша остается, сидит возле часовни. Входят Любовь Андреевна, Гаев и Лопахин.
Л о п а х и н. Надо окончательно решить,- время не ждет. Вопрос ведь совсем пустой. Согласны вы отдать землю под дачи или нет? Ответьте одно слово: да или нет? Только одно слово!
Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Кто это здесь курит отвратительные сигары... (Садится.)
Г а е в. Вот железную дорогу построили, и стало удобно. (Садится.) Съездили в город и позавтракали... желтого в середину! Мне бы сначала пойти в дом, сыграть одну партию...
Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Успеешь.
Л о п а х и н. Только одно слово! (Умоляюще.) Дайте же мне ответ!
Г а е в (зевая). Кого?
Л ю б о в ь А н д р е е в н а. (глядит в свое портмоне). Вчера было много денег, а сегодня совсем мало. Бедная моя Варя из экономии кормит всех молочным супом, на кухне старикам дают один горох, а я трачу как-то бессмысленно. (Уронила портмоне, рассыпала золотые.) Ну, посыпались... (Ей досадно.)
Я ш а. Позвольте, я сейчас подберу. (Собирает монеты.)
Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Будьте добры, Яша. И зачем я поехала завтракать... Дрянной ваш ресторан с музыкой, скатерти пахнут мылом... Зачем так много пить, Леня? Зачем так много есть? Зачем так много говорить? Сегодня в ресторане ты говорил опять много и все некстати. О семидесятых годах, о декадентах. И кому? Половым говорить о декадентах!
Л о п а х и н. Да.
Г а е в (машет рукой). Я неисправим, это очевидно... (Раздраженно, Яше.) Что такое, постоянно вертишься перед глазами...
Я ш а (смеется). Я не мог без смеха вашего голоса слышать.
Г а е в (сестре). Или я, или он...
Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Уходите, Яша, ступайте...
Я ш а (отдает Любови Андреевне кошелек). Сейчас уйду. (Едва удерживается от смеха.) Сию минуту... (Уходит.)
Л о п а х и н. Ваше имение собирается купить богач Дериганов. На торги, говорят, приедет сам лично.
Л ю б о в ь А н д р е е в н а. А вы откуда слышали?
Л о п а х и н. В городе говорят.
Г а е в. Ярославская тетушка обещала прислать, а когда и сколько пришлет, неизвестно...
Л о п а х и н. Сколько она пришлет? Тысяч сто? Двести?
Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Ну... Тысяч десять-пятнадцать, и на том спасибо.
Л о п а х и н. Простите, таких легкомысленных людей, как вы, господа, таких неделовых, странных, я еще не встречал. Вам говорят русским языком, имение ваше продается, а вы точно не понимаете.
Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Что же нам делать? Научите, что?
Л о п а х и н. Я вас каждый день учу. Каждый день я говорю все одно и то же. И вишневый сад, и землю необходимо отдать в аренду под дачи, сделать это теперь же, поскорее,- аукцион на носу! Поймите! Раз окончательно решите, чтобы были дачи, так денег вам дадут сколько угодно, и вы тогда спасены.
Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Дачи и дачники - это так пошло, простите.
Г а е в. Совершенно с тобой согласен.
Л о п а х и н. Я или зарыдаю, или закричу, или в обморок упаду. Не могу! Вы меня замучили! (Гаеву.) Баба вы!
Г а е в. Кого?
Л о п а х и н. Баба! (Хочет уйти.)
Л ю б о в ь А н д р е е в н а (испуганно). Нет, не уходите, останьтесь, голубчик. Прошу вас. Может быть, надумаем что-нибудь!
Л о п а х и н. О чем тут думать!
Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Не уходите, прошу вас. С вами все-таки веселее.
Я все жду чего-то, как будто над нами должен обвалиться дом.
Г а е в (в глубоком раздумье). Дуплет в угол. Круазе в середину...
Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Уж очень много мы грешили...
Л о п а х и н. Какие у вас грехи...
Г а е в (кладет в рот леденец). Говорят, что я все свое состояние проел на леденцах... (Смеется.)
Л ю б о в ь А н д р е е в н а. О, мои грехи... Я всегда сорила деньгами без удержу, как сумасшедшая, и вышла замуж за человека, который делал одни только долги. Муж мой умер от шампанского,- он страшно пил,- и, на несчастье, я полюбила другого, сошлась, и как раз в это время,- это было первое наказание, удар прямо в голову,- вот тут на реке... утонул мой мальчик, и я уехала за границу, совсем уехала, чтобы никогда не возвращаться, не видеть этой реки... Я закрыла глаза, бежала, себя не помня, а он за мной... безжалостно, грубо. Купила я дачу возле Ментоны, так как он заболел там, и три года я не знала отдыха ни днем, ни ночью; больной измучил меня, душа моя высохла. А в прошлом году, когда дачу продали за долги, я уехала в Париж, и там он обобрал меня, бросил, сошелся с другой, я пробовала отравиться... Так глупо, так стыдно... И потянуло вдруг в Россию, на родину, к девочке моей... (Утирает слезы.) Господи, Господи, будь милостив, прости мне грехи мои! Не наказывай меня больше! (Достает из кармана телеграмму.) Получила сегодня из Парижа... Просит прощения, умоляет вернуться... (Рвет телеграмму.) Словно где-то музыка. (Прислушивается.)
Г а е в. Это наш знаменитый еврейский оркестр. Помнишь, четыре скрипки, флейта и контрабас.
Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Он еще существует? Его бы к нам зазвать как-нибудь, устроить вечерок.
Л о п а х и н (прислушиваясь). Не слыхать... (Тихо напевает.) «И за деньги русака немцы офранцузят». (Смеется.) Какую я вчера пьесу смотрел в театре, очень смешно.
Л ю б о в ь А н д р е е в н а. И, наверное, ничего нет смешного. Вам не пьесы смотреть, а смотреть бы почаще на самих себя. Как вы все серо живете, как много говорите ненужного.
Л о п а х и н. Это правда. Надо прямо говорить, жизнь у нас дурацкая...
Мой папаша был мужик, идиот, ничего не понимал, меня не учил, а только бил спьяна, и все палкой. В сущности, и я такой же болван и идиот. Ничему не обучался, почерк у меня скверный, пишу я так, что от людей совестно, как свинья.
Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Жениться вам нужно, мой друг.
Л о п а х и н. Да... Это правда.
Л ю б о в ь А н д р е е в н а. На нашей бы Варе. Она хорошая девушка.
Л о п а х и н. Да.
Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Она у меня из простых, работает целый день, а главное, вас любит. Да и вам-то давно нравится.
Л о п а х и н. Что же? Я не прочь... Она хорошая девушка.
Пауза.
Г а е в. Мне предлагают место в банке. Шесть тысяч в год... Слыхала?
Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Где тебе! Сиди уж...
Фирс входит; он принес пальто.
Ф и р с (Гаеву). Извольте, сударь, надеть, а то сыро.
Г а е в (надевает пальто). Надоел ты, брат.
Ф и р с. Нечего там... Утром уехали, не сказавшись. (Оглядывает его.)
Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Как ты постарел, Фирс!
Ф и р с. Чего изволите?
Л о п а х и н. Говорят, ты постарел очень!
Ф и р с (не расслышав). А еще бы. Мужики при господах, господа при мужиках, а теперь все враздробь, не поймешь ничего.
Г а е в. Помолчи, Фирс. Завтра мне нужно в город. Обещали познакомить с одним генералом, который может дать под вексель.
Л о п а х и н. Ничего у вас не выйдет. И не заплатите вы процентов, будьте покойны.
Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Это он бредит. Никаких генералов нет.
Входят Трофимов, Аня и Варя.
Г а е в. А вот и наши идут.
А н я. Мама сидит.
Л ю б о в ь А н д р е е в н а (нежно). Иди, иди... Родные мои... (Обнимая Аню и Варю.) Если бы вы обе знали, как я вас люблю. Садитесь рядом, вот так.
Все усаживаются.
Л о п а х и н. Наш вечный студент все с барышнями ходит.
Т р о ф и м о в. Не ваше дело.
Л о п а х и н. Ему пятьдесят лет скоро, а он все еще студент.
Т р о ф и м о в. Оставьте ваши дурацкие шутки.
Л о п а х и н. Что же ты, чудак, сердишься?
Т р о ф и м о в. А ты не приставай.
Л о п а х и н (смеется). Позвольте вас спросить, как вы обо мне понимаете?
Т р о ф и м о в. Я, Ермолай Алексеич, так понимаю: вы богатый человек, будете скоро миллионером. Вот как в смысле обмена веществ нужен хищный зверь, который съедает все, что попадается ему на пути, так и ты нужен.
Все смеются.
В а р я. Вы, Петя, расскажите лучше о планетах.
Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Нет, давайте продолжим вчерашний разговор.
Т р о ф и м о в. О чем это?
Т р о ф и м о в. Мы вчера говорили долго, но ни к чему не пришли. В гордом человеке, в вашем смысле, есть что-то мистическое. Быть может, вы и правы по-своему, но если рассуждать попросту, без затей, то какая там гордость, есть ли в ней смысл, если человек физиологически устроен неважно, если в своем громадном большинстве он груб, неумен, глубоко несчастлив. Надо перестать восхищаться собой. Надо бы только работать.
Г а е в. Все равно умрешь.
Т р о ф и м о в. Кто знает? И что значит - умрешь? Быть может, у человека сто чувств и со смертью погибают только пять, известных нам, а остальные девяносто пять остаются живы.
Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Какой вы умный, Петя!..
Л о п а х и н (иронически). Страсть!
Т р о ф и м о в. Человечество идет вперед, совершенствуя свои силы. Все, что недосягаемо для него теперь, когда-нибудь станет близким, понятным, только вот надо работать, помогать всеми силами тем, кто ищет истину. У нас, в России, работают пока очень немногие. Громадное большинство той интеллигенции, какую я знаю, ничего не ищет, ничего не делает и к труду пока не способно. Называют себя интеллигенцией, а прислуге говорят «ты», с мужиками обращаются, как с животными, учатся плохо, серьезно ничего не читают, ровно ничего не делают, о науках только говорят, в искусстве понимают мало. Все серьезны, у всех строгие лица, все говорят только о важном, философствуют, а между тем у всех на глазах рабочие едят отвратительно, спят без подушек, по тридцати, по сорока в одной комнате, везде клопы, смрад, сырость, нравственная нечистота... И, очевидно, все хорошие разговоры у нас для того только, чтобы отвести глаза себе и другим. Укажите мне, где у нас ясли, о которых говорят так много и часто, где читальни? О них только в романах пишут, на деле же их нет совсем. Есть только грязь, пошлость, азиатчина... Я боюсь и не люблю очень серьезных физиономий, боюсь серьезных разговоров. Лучше помолчим!
Л о п а х и н. Знаете, я встаю в пятом часу утра, работаю с утра до вечера, ну, у меня постоянно деньги свои и чужие, и я вижу, какие кругом люди. Надо только начать делать что-нибудь, чтобы понять, как мало честных, порядочных людей. Иной раз, когда не спится, я думаю: «Господи, ты дал нам громадные леса, необъятные поля, глубочайшие горизонты, и, живя тут, мы сами должны бы по-настоящему быть великанами...»
Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Вам понадобились великаны... Они только в сказках хороши, а так они пугают.
В глубине сцены проходит Епиходов и играет на гитаре.
(Задумчиво.) Епиходов идет...
А н я (задумчиво). Епиходов идет...
Г а е в. Солнце село, господа.
Т р о ф и м о в. Да.
Г а е в (негромко, как бы декламируя). О природа, дивная, ты блещешь вечным сиянием, прекрасная и равнодушная, ты, которую мы называем матерью, сочетаешь в себе бытие и смерть, ты живишь и разрушаешь...
В а р я (умоляюще). Дядечка!
А н я. Дядя, ты опять!
Т р о ф и м о в. Вы лучше желтого в середину дуплетом.
Г а е в. Я молчу, молчу.
Все сидят, задумались. Тишина. Слышно только, как тихо бормочет Фирс. Вдруг раздается отдаленный звук, точно с неба, звук лопнувшей струны, замирающий, печальный.
Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Это что?
Л о п а х и н. Не знаю. Где-нибудь далеко в шахтах сорвалась бадья. Но где-нибудь очень далеко.
Г а е в. А может быть, птица какая-нибудь... вроде цапли.
Т р о ф и м о в. Или филин...
Л ю б о в ь А н д р е е в н а (вздрагивает). Неприятно почему-то.
Пауза.
Ф и р с. Перед несчастьем то же было: и сова кричала, и самовар гудел бесперечь.
Г а е в. Перед каким несчастьем?
Ф и р с. Перед волей.
Пауза.
Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Знаете, друзья, пойдемте, уже вечереет. (Ане.) У тебя на глазах слезы... Что ты, девочка? (Обнимает ее.)
А н я. Это так, мама. Ничего.
Т р о ф и м о в. Кто-то идет.
Показывается прохожий в белой потасканной фуражке, в пальто; он слегка пьян.
П р о х о ж и й. Позвольте вас спросить, могу ли я пройти здесь прямо на станцию?
Г а е в. Можете. Идите по этой дороге.
П р о х о ж и й. Чувствительно вам благодарен. (Кашлянув.) Погода превосходная... (Декламирует.) Брат мой, страдающий брат... выдь на Волгу: чей стон... (Варе.) Мадемуазель, позвольте голодному россиянину копеек тридцать...
Варя испугалась, вскрикивает.
Л о п а х и н (сердито). Всякому безобразию есть свое приличие!
Л ю б о в ь А н д р е е в н а (оторопев). Возьмите... вот вам... (Ищет в портмоне.) Серебра нет... Все равно, вот вам золотой...
П р о х о ж и й. Чувствительно вам благодарен! (Уходит.)
В а р я (испуганная). Я уйду... я уйду... Ах, мамочка, дома людям есть нечего, а вы ему отдали золотой.
Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Что же со мной, глупой, делать! Я тебе дома отдам все, что у меня есть. Ермолай Алексеич, дадите мне еще взаймы!..
Л о п а х и н. Слушаю.
Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Пойдемте, господа, пора. А тут, Варя, мы тебя совсем просватали, поздравляю.
В а р я (сквозь слезы). Этим, мама, шутить нельзя.
Л о п а х и н. Охмелия, иди в монастырь...
Г а е в. А у меня дрожат руки: давно не играл на бильярде.
Л о п а х и н. Охмелия, о нимфа, помяни меня в твоих молитвах!
Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Идемте, господа. Скоро ужинать.
В а р я. Напугал он меня. Сердце так и стучит.
Л о п а х и н. Напоминаю вам, господа: двадцать второго августа будет продаваться вишневый сад. Думайте об этом!.. Думайте!..
Уходят все, кроме Трофимова и Ани.
А н я (смеясь). Спасибо прохожему, напугал Варю, теперь мы одни.
Т р о ф и м о в. Варя боится, а вдруг мы полюбим друг друга, и целые дни не отходит от нас. Она своей узкой головой не может понять, что мы выше любви. Обойти то мелкое и призрачное, что мешает быть свободным и счастливым, вот цель и смысл нашей жизни. Вперед! Мы идем неудержимо к яркой звезде, которая горит там вдали! Вперед! Не отставай, друзья!
А н я (всплескивая руками). Как хорошо вы говорите!
Сегодня здесь дивно!
Т р о ф и м о в. Да, погода удивительная.
А н я. Что вы со мной сделали, Петя, отчего я уже не люблю вишневого сада, как прежде. Я любила его так нежно, мне казалось, на земле нет лучше места, как наш сад.
Т р о ф и м о в. Вся Россия наш сад. Земля велика и прекрасна, есть на ней много чудесных мест.
Подумайте, Аня: ваш дед, прадед и все ваши предки были крепостники, владевшие живыми душами, и неужели с каждой вишни в саду, с каждого листка, с каждого ствола не глядят на вас человеческие существа, неужели вы не слышите голосов... Владеть живыми душами - ведь это переродило всех вас, живших раньше и теперь живущих, так что ваша мать, вы, дядя, уже не замечаете, что вы живете в долг, на чужой счет, на счет тех людей, которых вы не пускаете дальше передней... Мы отстали по крайней мере лет на двести, и у нас нет еще ровно ничего, нет определенного отношения к прошлому, мы только философствуем, жалуемся на тоску или пьем водку. Ведь так ясно, чтобы начать жить в настоящем, надо сначала искупить наше прошлое, покончить с ним, а искупить его можно только страданием, только необычайным, непрерывным трудом. Поймите это, Аня.
А н я. Дом, в котором мы живем, давно уже не наш дом, и я уйду, даю вам слово.
Т р о ф и м о в. Если у вас есть ключи от хозяйства, то бросьте их в колодец и уходите. Будьте свободны как ветер.
А н я (в восторге). Как хорошо вы сказали!
Т р о ф и м о в. Верьте мне, Аня, верьте! Мне еще нет тридцати, я молод, я еще студент, но я уже столько вынес! Как зима, так я голоден, болен, встревожен, беден, как нищий, и - куда только судьба не гоняла меня, где я только не был! И все же душа моя всегда, во всякую минуту, и днем и ночью, была полна неизъяснимых предчувствий. Я предчувствую счастье, Аня, я уже вижу его...
А н я (задумчиво). Восходит луна.
Слышно, как Епиходов играет на гитаре все ту же грустную песню. Восходит луна. Где-то около тополей Варя ищет Аню и зовет: «Аня! Где ты?»
Т р о ф и м о в. Да, восходит луна.
Вот оно, счастье, вот оно идет, подходит все ближе и ближе, я уже слышу его шаги. И если мы не увидим, не узнaем его, то что за беда? Его увидят другие!
Опять эта Варя! (Сердито.) Возмутительно!
А н я. Что ж? Пойдемте к реке. Там хорошо.
Произведение «Вишневый сад» было создано Чеховым в 1903 году. Это пьеса о закате дворянской жизни в поместьях, о мнимых и настоящих хозяевах земли русской, о неминуемом обновлении России. Чехов представил отжившее прошлое России пьесой «Вишневый сад». Краткое содержание последует ниже.
Вначале представим основных действующих лиц:
Помещица Любовь Андреевна Раневская. Ее родная дочь Аня 17-ти лет. Приемная дочь Варя 24-х лет. Брат Раневской - Гаев Леонид Андреевич. Студент Трофимов Петр Сергеевич. Гувернантка Шарлотта Ивановна. Купец Лопахин Ермолай Алексеевич. Помещик Семионов-Пищик Борис Борисович. Горничная Дуняша. Молодой лакей Яша. Старый лакей Фирс. Конторщик Семен Пантелеевич Епиходов.
«Вишневый сад»: краткое содержание первого действия
Рассвет. За окном весна, виднеются цветущие вишневые деревья. Только в саду еще холодно, поэтому все окна закрыты. В комнату входят Лопахин с Дуняшей. Они беседуют о поезде, который опоздал. И Лопахин огорчен тем, что не смог встретить Любовь Андреевну, которая в последнее время жила за границей, на станции.
Затем входит Епиходов, он недавно сделал предложение Дуняше. Все слышат, как подъехали два экипажа. Начинается суматоха. Входит лакей Фирс, одетый в старинную ливрею. А за ним идет Раневская, Гаев, Аня, Симионов-Пищик и Шарлотта Ивановна. Аня и Раневская вспоминают прошлое.
Затем Аня беседует с Варей. Она рассказывает о своей О том, что нашла там свою мать без денег, среди чужих людей. Но Раневская словно не понимала своего положения. Она дает лакеям по рублю на чай, заказывают самые изысканные и дорогие блюда. А на самом деле денег едва хватило доехать домой. И теперь имение должны продавать, торги назначены на август.
«Вишневый сад»: краткое содержание второго действия
Вечер. Закат. Действие происходит у заброшенной часовни. Лопахин интересуется об участках для дач. Он считает, что землю нужно разбить на участки и отдать в аренду. Только для этого придется вырубить вишневый сад. Но Раневская и Гаев против этого, они называют это пошлостью. Гаев мечтает о каком-нибудь наследстве, о ярославской тетушке, которая обещала дать денег, но сколько это будет и когда - неизвестно. Купец Лопахин в очередной раз напоминает о торгах.
«Вишневый сад»: краткое содержание третьего и четвертого действия
Играет еврейский оркестр. Вокруг танцующие пары. Варя переживает, что музыкантов пригласили, а заплатить им нечем. Раневская не может дождаться приезда брата с торгов. Все надеются, что тот выкупил имение за деньги, которые прислала ярославская тетка. Только она прислала всего пятнадцать тысяч, а их даже на проценты не хватит. Возвращаются с торгов Гаев и Лопахин. Гаев плачет. Раневская узнает, что сад продали, его новый хозяин - Лопахин. Она едва не падает в обморок.
В комнатах мало мебели, нет занавесок и картин. Стоит багаж. Лопахин предупреждает, что через несколько минут нужно ехать. Гаев поступил работать в банк. Раневская едет в Париж на тетушкины деньги, присланные из Ярославля. Вместе с ней едет Яша. Гаев с Раневской подавлены, они прощаются с домом. Аня думает, что мать вернется к ней скоро. А она будет учиться в гимназии, пойдет работать и станет помогать матери. Все с шумом выходят и уезжают на станцию. И только забытый Фирс остался в закрытом доме. Тишина. Становится слышен стук топора.
«Вишневый сад»: анализ. Основные моменты
О том, что Гаев и Раневская - это отжившее прошлое, говорит нам краткое содержание. Вишневый сад им дорог как воспоминание о детских днях, о благополучии, о молодости, о легкой и изящной жизни. И Лопахин понимает это. Он старается помочь Раневской, предлагая сдавать участки в аренду. Другого выхода просто нет. Только госпожа как всегда беспечна, она думает, что все как-нибудь само разрешится. Да и когда сад был продан, она недолго горевала. Героиня не способна на серьезные переживания, легко переходит от беспокойства к веселому оживлению. А Лопахин гордится покупкой и мечтает о своей новой жизни. Да, он купил имение, но все равно остался мужиком. А хозяева вишневого сада хоть и разорились, но они, как и прежде, господа.
Действие происходит в имении Любови Андреевны Раневской.
Действие первое
Раннее майское утро. Цветут вишневые деревья.
Купец Ермолай Алексеевич Лопахин нарочно приехал в имение Раневской, чтобы встретить поезд, на котором она с дочерью прибывает из-за границы, где прожила пять лет. Приехал - и заснул сидя. Поезд опоздал на два часа. О Раневской Лопахин говорит с нежностью: «Хороший она человек. Легкий, простой человек». Отец Лопахина был простой грубый мужик, а про самого себя он говорит, что мужиком был - мужиком и остался. Вот только разбогател.
По дому слоняется конторщик Епиходов и жалуется: «Каждый день случается со мной какая-нибудь неприятность...»
Горничная Дуняша (одета и причесана, как барышня) между делом сообщает купцу, что Епиходов сделал ей предложение. «Человек он смирный, а только иной раз начнет говорить - ничего не поймешь... Человек он несчастливый... Его так и дразнят к нас: невезучий - его так и дразнят: «двадцать два несчастья», - вздыхает Дуняша.
Со станции прибывают Раневская и ее семнадцатилетняя дочь Аня с гувернанткой Шарлоттой Ивановной. С ними входят и встречавшие: брат Любови Андреевны Гаев, ее приемная дочь Варя двадцати четырех лет и сосед-помещик Симеонов-Пищик.
Из беседы Ани и Вари выясняется, что Аня не все пять лет жила с матерью в Париже. Варя отправила ее в сопровождении Шарлотты (нельзя же в семнадцать лет ехать одной!) к матери в Париж.
Аня: Мама живет на пятом этаже, прихожу к ней, у нее какие-то французы, дамы, старый патер с книжкой, и накурено, неуютно. Мне вдруг стало так жаль мамы, так жаль, я обняла ее голову, сжала руками и не могу выпустить. Мама потом все ласкалась, плакала...
Дачу свою около Ментоны она давно уже продала, у нее не осталось ничего.
Раневская не хочет понимать, что она - не богачка, что нужно экономить. В вокзальных ресторанах заказывает самое дорогое, швыряет лакеям на чай по рублю. Наглый ее лакей Яша тоже требует себе порцию.
У Вари дела плохи, проценты за огромный долг Раневской заплатить не удалось - и в августе будут продавать имение.
Аня надеется, что Лопахин сделает Варе предложение, но надежды напрасны. Варя возится целый день по хозяйству и все мечтает выдать сестру замуж за богатого человека, а сама хочет уйти в монастырь.
Заметно, что сестры очень любят друг друга.
В бане ночует студент Петя Трофимов - бывший репетитор утонувшего в семь лет сына Раневской Гриши.
Заботится о кофе для хозяйки дряхлый лакей Фирс. Раневская растрогана: «Мне хочется прыгать, размахивать руками. А вдруг я сплю! Видит бог, я люблю родину, люблю нежно, я не могла смотреть из вагона, все плакала... Шкафик мой родной... (Целует шкаф.) Столик мой...»
Гаев. А без тебя тут няня умерла.
Любовь Андреевна (садится и пьет кофе). Да, царство небесное. Мне писали.
Лопахин говорит, что Раневская сделала ему много добра, он любит ее, «как родную, больше, чем родную», и он хочет сделать для нее что-нибудь хорошее.
Он выдвигает свой проект спасения имения от долгов: нужно разделить сад на дачные участки и сдавать в аренду. Это обеспечит Раневской как минимум двадцать пять тысяч годового дохода. Правда, придется снести старые постройки, в том числе и сам ветхий дом, и вырубить вишневый сад.
Любовь Андреевна с жаром возражает. Против и ее брат: и в «Энциклопедическом словаре» упоминается этот сад.
Лопахин говорит, что сад выродился, что на участках дачники могут заняться сельским хозяйством, «и тогда ваш вишневый сад станет счастливым, богатым, роскошным...»
Но ни Раневская, ни ее брат (он постоянно и бессмысленно пересыпает свою речь бильярдными терминами: «От шара направо в угол! Желтого в середину!») не желают слушать разумных речей купца.
Гаев произносит речь, посвященную столетию стоящего в комнате книжного шкафа:
«Дорогой, многоуважаемый шкаф! Приветствую твое существование, которое вот уже больше ста лет было направлено к светлым идеалам добра и справедливости; твой молчаливый призыв к плодотворной работе не ослабевал в течение ста лет...
Раневская глядит в окно на сад:
«О мое детство, чистота моя! В этой детской я спала, глядела отсюда на сад, счастье просыпалось вместе со мною... О сад мой! После темной ненастной осени и холодной зимы опять ты молод, полон счастья, ангелы небесные не покинули тебя... Если бы снять с груди и плеч моих тяжелый камень, если бы я могла забыть мое прошлое!»
Она уже собирается пойти поспать с дороги, но входит Петя Трофимов - как он говорит, только поздороваться.
Как и предвидела Варя, просившая Петю подождать до завтра, мать при виде студента вспоминает утонувшего сына и тихо плачет. После она упрекает Петю: «Отчего вы так подурнели? Отчего постарели?»
Трофимов. «Меня в вагоне одна баба назвала так: облезлый барин».
Варя говорит лакею Яше, что в людской уже два дня сидит его пришедшая из деревни мать. Хочет повидаться с сыном. Яша отмахивается: «Очень нужно! Могла бы и завтра прийти...»
Пищик просит у Раневской взаймы, она велит брату дать просящему денег.
Гаев. Сестра не отвыкла еще сорить деньгами... Хорошо бы... попытать счастья у тетушки-графини. Тетка ведь очень, очень богата... нас она не любит. Сестра, во-первых, вышла... не за дворянина и вела себя нельзя сказать, чтобы очень добродетельно. Она хорошая, добрая, славная, я ее очень люблю, но, как там ни придумывай смягчающие обстоятельства, все же, надо сознаться, она порочна. Это чувствуется в ее малейшем движении.
Аня, случайно услышав эти слова, просит дядю, чтобы он уж лучше молчал.
Смущенный Гаев обещает изыскать все средства для того, чтобы имение не было продано: занять денег под векселя, поехать в Ярославль к бабушке-графине... «Всем существом моим клянусь!»
Аня верит дяде, покой возвращается к ней.
Действие второе
Поле недалеко от дома. Вечер. Солнце садится. Шарлотта, Яша и Дуняша сидят на скамье. Епиходов стоит, играет на гитаре.
Шарлотта. У меня нет настоящего паспорта, я не знаю, сколько мне лет, и мне все кажется, что я молоденькая. Когда я была маленькой девочкой, то мой отец и мамаша ездили по ярмаркам и давали представления, очень хорошие. А я прыгала сальто-мортале и разные штучки... Я выросла, потом пошла в гувернантки. А откуда я и кто я - не знаю. Кто мои родители, может, они и не венчались... не знаю. (,Достает из кармана огурец и ест). Так хочется поговорить, а не с кем... Никого у меня нет.
Епиходов тоже жалуется, что не знает, «жить ему или застрелиться», и даже показывает револьвер. Его гложет тоска - Дуняша не ответила согласием на его предложение. Она, по ее собственному признанию, «страстно полюбила» лакея Яшу.
Тот зевает: «По-моему, так: ежели девушка кого любит, то она, значит, безнравственная...»
На смену предыдущей группе являются Раневская с братом и Лопахин. Любовь Андреевна заглядывает в кошелек. Удивляется, что осталось так мало денег - и куда они подевались, непонятно. Тут же рассыпает оставшиеся золотые...
Лопахин опять внушает ей, что нужно срочно отдать сад в аренду; Иначе имение будет продано с аукциона за долги! Никакая ярославская тетушка спасти Раневскую не может -столько денег, сколько нужно, она все равно не даст.
Раневская вяло возражает, что «дачи и дачники - это так пошло».
Лопахин. «Таких легкомысленных людей, таких неделовых, странных я еще не встречал. Вам говорят... а вы точно не понимаете...»
Любовь Андреевна не готова решиться на действие, она предпочитает перебирать свои грехи:
Я всегда сорила деньгами без удержу, как сумасшедшая, и вышла замуж за человека, который делал одни только долги. Муж мой умер от шампанского, - он страшно пил, и, на несчастье, я полюбила другого...
Утонул сын Гриша, и Раневская уехала за границу, оставив дочь, «чтобы никогда не видеть этой реки».
Любовь Андреевна купила во Франции дачу, ее любовник приехал туда и заболел. Она ухаживала за ним три года, больной был груб и капризен, совсем измучил ее - «душа моя высохла».
Дачу продали за долги, пришлось переехать в Париж в бедную квартирку. Любовник Раневскую бросил, ушел к другой, она пробовала отравиться...
И вот вернулась в Россию, к своей девочке...
Теперь получила телеграмму из Парижа: он просит прощения, умоляет вернуться.
Тут как раз к скамье подходят Варя, Аня и Трофимов. Лопахин подшучивает над Трофимовым: «Ему пятьдесят лет скоро, а он все еще студент».
На самом деле Трофимову около тридцати. Он философствует о гордом человеке, о необходимости работать, о предназначении интеллигенции, которая только себя так называет... А на самом деле «интеллигенты» ничего серьезного не читают, мужикам говорят «ты», «о науках только говорят, в искусстве понимают мало...».
Лопахин противопоставляет сетованиям вечного студента свой взгляд - купец встает в пятом часу утра, работает до вечера. Видит, как много вокруг непорядочных людей, особенно если дело пахнет деньгами. Он думает: «Господи, ты дал нам громадные леса, необъятные поля, глубочайшие горизонты, и, живя Тут, мы сами должны бы по-настоящему быть великанами...»
Заботливый Фирс приносит Гаеву пальто - становится прохладно.
Уходят все, кроме Трофимова и Ани.
Студент посмеивается над Варей - старшая сестра «боится, а вдруг мы полюбим друг друга... Она своей узкой головой не может понять, что мы выше любви... Мы идем неудержимо к той яркой звезде, которая горит там вдали! Вперед! Не отставай, друзья!»
Трофимов говорит, что дворянство во искупление грехов перед прошлым крепостничеством должно упорно трудиться. Не философствовать, не водку пить, а трудиться!
Он уговаривает Аню бросить дом и уйти, чтобы быть свободной, как ветер!
Наивная молоденькая девушка в восторге от этих призывов.
Аня! Аня!
Действие третье
Вечер в гостиной Раневской. Играет еврейский оркестр. Танцуют. Шарлотта показывает фокусы. Дата: двадцать второе августа - день торгов.
Ждут Гаева с известием. Ярославская бабушка прислала пятнадцать тысяч, чтобы купить имение на ее имя, но этих денег не хватит даже на выплату процентов. Однако Раневская надеется на какое-то чудо.
В нервном ожидании она-затевает разговор с Петей Трофимовым. Петя заявляет теперь уже ей, что он «выше любви». Он замечает, что Раневская опять подумывает о поездке в Париж, к тому ужасному человеку, что обобрал ее. Раневская обижена и рассержена:
Надо быть мужчиной, в ваши годы надо понимать тех, кто любит! И надо самому любить... Надо влюбляться! И у вас нет чистоты, а вы просто чистюлька, смешйой чудак, урод... Вы недотепа! В ваши годы не иметь любовницы!
Петя заявляет:^ «Между нами все кончено!» Убегает, падает с лестницы.
Раневская.
Какой чудак этот Петя...
Она просит прощения: «Ну, чистая душа... Пойдемте танцевать!»
И Трофимов с Раневской танцуют.
Фирс жалуется Яше на нездоровье, Яша равнодушно отвечает:
Надоел ты, дед. Хоть бы ты поскорее подох.
Яша просит Любовь Андреевну, если она опять поедет в Париж, забрать его с собой. Ему здесь оставаться невозможно: «народ необразованный» и на кухне плохо кормят, «а тут еще Фирс этот ходит, бормочет разные неподходящие слова...»
Является Гаев со слезами: «Имение продано!» Кто купил?
Я купил. Вишневый сад теперь мой! Мой!
Его переполняет радость: он, Ермолай, который мальчишкой по снегу босиком бегал, купил имение, где его отца и деда даже на кухню не пускали... Музыка, играй!
Спохватившись, купец высказывает свое сочувствие Раневской, желает, чтобы ее «нескладная несчастливая жизнь» как-нибудь переменилась. Аня пытается утешить плачущую мать:
Вишневый сад продан, его уже нет, это правда, правда, но не плачь, мама, у тебя осталась твоя хорошая чистая душа... Мы насадим новый сад, роскошнее этого, ты увидишь его, поймешь, и радость, тихая, глубокая радость опустится на твою душу, как солнце в вечерний час, и ты улыбнешься, мама!
Действие четвертое
Обстановка такая же, как в первом акте. Только занавеси сняты, нет картин. В глубине сцены сложены чемоданы и дорожные узлы. Яша держит поднос со стаканчиками, наполненными шампанским.
Приходят прощаться мужики. Любовь Андреевна отдает им свой кошелек. Слышны укоры Гаева: «Так нельзя, Люба! Так нельзя!»
Лопахин предлагает выпить шампанского. Возникает неловкая пауза. Пьет только Яша.
Пора на станцию.
Лопахин собирается в Харьков - с семейством Раневской он «замучился без дела». Трофимов едет в Москву, как всегда опаздывая к началу занятий. Лопахин сначала подшучивает, по своей давней привычке, над «вечным студентом», а потом предлагает ему денег на дорогу. Студент гордо отказывается:
Дай мне хоть двести тысяч, не возьму. Я свободный человек. И все, что так высоко и дорого цените вы все, богатые и нищие, не имеет надо мной ни малейшей власти... Человечество идет к высшей правде, к высшему счастью, какое только возможно на земле, и я в первых рядах!
Лопахин. Дойдешь?
Трофимов. Дойду. Дойду или укажу путь другим, как дойти.
Слышно, как вдали стучат топором по дереву.
Раневская просит, чтобы пока она не уехала, не рубили сада.
Фирса было решено отправить в больницу. Аня спрашивает у Яши, сделано ли. Яша отмахивается, - должно быть, сделано. Высокомерный лакей отказывается проститься с матерью и рекомендует плачущей. Дуняше вести себя прилично - тогда и плакать не придется. Яша мыслями уже весь в Париже - насмотрелся на невежество, хватит!
Раневская собирается жить во Франции на те деньги, что прислала ярославская бабушка. Конечно, денег хватит ненадолго. Аня собирается выдержать экзамен в гимназии, начать работать и помогать маме. Шарлотту бросают без средств к существованию. Однако Лопахин обещает найти ей место. Любовь Андреевна пытается в последний раз сосватать Варю за Лопахина, но из их разговора ничего не получается. Варя нанялась в экономки в богатое имение. Она привыкла работать.
ЛюбовьАндреевна. О мой милый, мой нежный, прекрасный сад! Моя жизнь, моя молодость, счастье мое, прощай! Прощай!..
Слышно, как на ключ запирают все двери. Экипажи отходят.
В запертом доме остается всеми забытый дряхлый, больной Фирс - никто его в больницу не отправил. Он по привычке беспокоится, что хозяин не надел шубу - в пальто поехал. Обессилевший старик ложится и лежит неподвижно.
Слышно, как стучат топором по дереву.
Многомудрый Литрекон подробно, но в сокращении передал основные события из пьесы «Вишневый сад». Краткий пересказ по действиям является необходимым пособием для подготовки к урокам и экзаменам. Сюжет драмы Чехова может помочь Вам составить интересные аргументы для сочинений.
Май, цветут вишни. На дворе ночь, светает. Лопахин сидит в поместье и ожидает приезда хозяев дома. Он хотел их встретить, но проспал, читая непонятную для него книгу, а будит его прислуга Дуняшка. Он вспоминает при ней о доброте Раневской (она уже 5 лет жила за границей), хозяйки дома. В детстве его ударил отец, а она его поддержала. Сам Лопахин выбился в люди, стал богатым, хоть и произошел из крестьянской семьи.
Дуняша, как и вся прислуга, в волнении: все ожидают хозяев. Входит конторщик Епиходов и приносит букет от садовника. Епиходов по пути поскальзывается и жалуется на неудачную жизнь. Когда он уходит, Дуняша признается, что он сделал ей предложение. Но Лопахин не успевает отреагировать, так как приезжают хозяева. Они покидают комнату.
После этого в комнату входит старый слуга Фирс, встретивший хозяев, за ним проходят приезжие и встречающие: Любовь Андреевна Раневская, ее брат Гаев, ее дочери Аня и Варя, помещик Семеонов-Пищик, гувернантка и прислуга. Варя, приемная дочь Раневской, встретила гостей спокойно, ее мать восторженно осматривала не изменившийся дом, утомленная дорогой Аня вяло слушает признания Дуняши, но оживляется, узнав, что приехал Петя Трофимов, учитель маленького сына Раневской, который утонул 6 лет назад (Петя спал и не вышел к гостям).
Аня говорит Варе о своей поездке в Париж к матери. Ей жалко маму, ведь в Париже она утопает в суете и ненужных знакомствах. Самой Ане там неуютно. Она сообщает, что у них закончились все деньги, но мать по-прежнему транжирит огромные суммы. Варя говорит, что и это имение будет продано с молотка: нечем платить проценты. Видя Лопахина, Аня спрашивает о том, сделал ли он предложение Варе, но та отвечает, что купцу не до нее, и он никак не проявляет свои чувства. Она мечтает лишь выдать Аню за богатого, а сама — отправиться в странствие по святым местам.
Пока лакей Яша за кулисами пристает к Дуняше, Аня вспоминает о том, что 6 лет назад умер отец, а затем утонул ее 7-летний младший брат. В результате ее мать замкнулась в себе и с тех пор сама не своя.
Аня ушла к себе, а гости стали пить чай. Старый лакей Фирс радуется до слез, что приехала барыня, а сама Любовь Андреевна ликует и целует шкаф. Лопахин горячо приветствует Раневскую. У него непростые отношения с ее братом Гаевым, но к ней он относится тепло, поэтому предлагает проект спасения ее имения: снести дом, вырубись сад и разделить участок на дачные участки. Это спасло бы положение Раневской и ее собственность. Но Гаев и Раневская его не понимают: как можно трогать дом и сад их детства? Лопахин уезжает ни с чем, а Гаев как ни в чем ни бывало шутит про столетний шкаф и его юбилей.
Когда уходит купец, Гаев называет его хамом и намекает на его женитьбу на Варе. Она обрывает дядю. В разговор вмешивается Пищик и просит денег взаймы, на что Варя отказывает за всех. Любовь Андреевна вспоминает детство и маму, глядя на сад, но внезапно приходит Петя Трофимов и напоминает Раневской о ее покойном сыне. Она плачет и замечает, как постарел студент, который все еще не кончил курс. Пищик повторяет просьбу про деньги, и Раневская сдается на уговор. Гаев тихонько замечает Варе, что его сестра не меняется и все также не думает об их положении. Он винит ее в том, что богатая тетка из Ярославля не дает им наследство, ведь Любовь «порочна» и в свое время вела себя «нельзя сказать чтобы очень добродетельно». Их разговор слышит Аня. Она просит дядю молчать, а он хочет послать Аню в Ярославль — просить у бабушки снисхождения. Сама Любовь, по его мнению, должна просить денег у Лопахина. Гаев надеется на кредиты со всех сторон и клянется, что не допустит продажи сада.
Пока Варя говорит о хозяйстве, Аня засыпает успокоенной речью дяди. Трофимов умиленно восклицает в ее адрес: «Весна моя!».
Действие Второе
Сидят Шарлотта, Дуняша, Епиходов и Яша. Шарлотта жалуется на одиночество и непонимание, затем уходит. Епиходов ухаживает за Дуней, все пытается остаться с ней наедине, но она посылает его за тальмочкой, а сама с это время целуется с Яшей. Он же обещает не обмануть ее доверия. Идут господа, все расходятся.
Лопахин пытается выяснить, будут ли хозяева сада сдавать его дачникам, а они игнорируют его и надеются на чудо, говоря о пустяках. По их мнению, дачники — «это пошло». Они по-прежнему не экономят, и одна Варя старается сдержать их траты. В ответ на упреки Лопахина в легкомыслии Раневская рассказывает свою историю: что вышла замуж за пьяницу и должника, что, похоронив его, сошлась с любовником, но потеряла в наказание сына, что там, в Париже, любовник обокрал ее и изменил ей, а сама она пыталась отравиться. Потом ее потянуло на родину к дочери, и вот она здесь и получает телеграмму от любовника с просьбой о возвращении. Услышав оркестр, она тут же захотела устроить вечер в доме. Лопахин же рассказал о себе, что его отец был болваном и бил его, но теперь он, богач и купец, тоже чувствует себя дураком. Раневская предлагает ему жениться на Варе, а он неопределенно соглашается, и тема сменяется. Приходит Фирс и вспоминает о том, как было хорошо в крепостное время, когда он отказался от воли и остался при господах.
Приходят Трофимов и Варя с Аней. Лопахин высмеивает Трофимова за то, что он вечный студент, а Петр сравнивает его с хищником. Все, кроме купца, восхищаются умом Пети, а он проповедует необходимость труда и развития человека, критикуя нынешнюю интеллигенцию за праздность и пустые разговоры. Пока у них на глазах люди прозябают в нищете и нравственной грязи, они лишь говорят о высоком, но ничего не меняют и не учатся. Лопахин поддерживает его и говорит, что вокруг мало стоящих и честных людей. Мимо проходит человек и просит денег, а Раневская отдает ему золотой. Варя упрекает ее, Лопахин соглашается дать взаймы. Все, кроме Ани и Пети, уходят. Молодые люди заметили, что Варя боится оставить их наедине, чтобы они не полюбили друг друга (Аню рассчитывают отдать за богатого жениха). Но Петя заявляет, что они выше любви и стремятся к свободе и счастью. Он убедил Аню, что ей необходимо искупить прошлое своей семьи, которая владела крестьянами и жила за их счет. Теперь они вновь живут в долг, и с этим надо покончить, чтобы начать новую, добродетельную жизнь. Она дает ему слово, что уйдет из дома. Он же говорит о предчувствии счастья, несмотря на свою нищету и неприкаянность. Они гуляют и смотрят на луну, пока Варя ищет их по саду.
Действие третье
В доме вечер и танцы. Не танцуют лишь Трофимов и Пищик, который жалуется на нехватку денег. Проходит Варя и сетует, что нечем платить музыкантам. Петя дразнит ее Лопахиной, она огрызается. Шарлотта показывает фокусы. Все ждут Гаева: тетка из Ярославля прислала доверенность, чтобы Гаев купил имение с переводом долга на нее. Это ее дар Ане. Но 15 тысяч не хватит, и Раневская не верит в успех торгов. Она вновь говорит Варе про Лопахина, а та жалуется, что уже 2 года ждет предложения.
Раневская нервничает насчет имения, а Трофимов говорит, что ей должно быть все равно: старую жизнь не вернуть. Она же отвечает, что вся смелость и высота убеждений Пети вытекает из его молодости и неопытности. Она же нуждается в сострадании, ведь пережила уже очень много, а сегодня вновь получила телеграмму и простила любовника, хочет ехать к нему, несмотря на его воровство и измены. Любовь Андреевна обнимает Петю и просит не осуждать ее. Она бы отдала за него Аню, но видит, что они ничего не делает, и это ее тревожит. Петя прямо сказал ей, что ее избранник — ничтожество, а она закрыла уши руками и оскорбила юношу, назвав его «недотепой». «В ваши годы не иметь любовницы!» — воскликнула она в ответ на его оправдание, что он «выше любви». Петя негодует, обижается, уходит. Потом она просит прощения, и он возвращается.
Появились первые слухи о продаже имения, но покупатель неизвестен. Пользуясь паузой, Яша просит Раневскую взять его в Париж. Происходит диалог Дуняши и Епиходова: девушка игнорирует его, а он страдает. Варя выгоняет Епиходова за сломанный кий и случайно ударяет палкой вошедшего Лопахина. Он привез и Гаева, который нагружен дорогой едой. На торгах выиграл Лопахин. Раневская ошеломлена, Варя бросила ключи на пол и ушла. Лопахин радуется, что купил дом, где его предки «были рабами». О поступке Вари он сказал:
Бросила ключи, хочет показать, что она уж не хозяйка здесь… (Звенит ключами.) Ну, да все равно.
Лопахин разбушевался и кричит, что за все может заплатить, поэтому музыка должна играть громче и лучше обыкновенного. Все уходят, остается одна Раневская и горько плачет. Входят Петя и Аня, и дочь утешает мать:
Вишневый сад продан, его уже нет, это правда, правда, но не плачь, мама, у тебя осталась жизнь впереди, осталась твоя хорошая, чистая душа…
Действие четвертое
Бедная и молчаливая Раневская с Гаевым уходят из дома, не попрощавшись с Лопахиным, который купил им шампанское. Получив в ответ на приглашение молчание, он тоже не стал пить. Он собирается в Харьков, а в поместье начинается стройка. Трофимов уезжает в Москву, на лекции. Он на прощание советует купцу не размахивать руками и признается в своей симпатии к нему. Они обнимаются. Петя не принимает его денег и говорит.
Я могу обходиться без вас, я могу проходить мимо вас, я силен и горд. Человечество идет к высшей правде, к высшему счастью, какое только возможно на земле, и я в первых рядах!
Выходят слуги, Дуня оплакивает разлуку с Яшей, а тот равнодушно замечает, что в России все дико и плохо, не то, что в Париже. Епиходов бродит в унынии. Приходят господа. Гаев бодрится и веселится: он поступил на службу в банк. Раневская грустна, прощается с домом, собирается в Париж. Аня довольна: наконец-то начинается новая чистая жизнь! Любовь Андреевна передает через Варю, чтобы не рубили сада до ее отъезда. Она собирается прогулять во Франции деньги, которые тетушка из Ярославля дала на покупку сада. Сама Аня остается, чтобы выучиться в гимназии и начать работать. Она намерена содержать мать и приглашает ее поскорее вернуться обратно.
Приезжает Пищик и говорит, что на его участке англичане нашли целебную глину. Он отдал долги и поехал дальше. Раневская вспоминает о Фирсе, и ей докладывают, что Яша устроил его в больнице. Думая о Варе, она обращается к Лопахину с намерением выдать дочь за него. Он соглашается и признается, что ему просто не хватало духу сделать предложение. Она зовет Варю. Он и она остаются наедине. Но Лопахин говорит о пустяках и вскоре уходит, потому что его позвали во дворе. Варя рыдает и собирается уезжать: она нанялась в экономки.
Все прощаются с домом: Гаев и Раневская тайком и негромко рыдают, вспоминают прежние времена, Аня и Петя радуются новой жизни, Лопахин оставляет Епиходова, чтобы тот приглядывал за домом, который запирают. В доме остается Фирс, про него все забыли. Он ворчит, что сил у него нету, и что Гаев опять не оделся по погоде: «Молодо-зелено!».
